Зимой 2024 года только перешедшая в стан ростовчанок линейная в регулярной игре чемпионата России с новороссийской «Черноморочкой» получила третью в карьере тяжёлую травму колена. Впрочем, крестообразные связки в гандболе давно держат неоспоримое первенство по числу повреждений.
К травмам привычна. Только нога другая
— Алён, вы уже присоединились к общей группе?
— Скажем так, я с командой, но пока на реабилитации. Плюс дополнительные обследования. Застать сезон на площадке рассчитываю, хотя точно пока не скажу, когда это будет.
— Для вас ведь эта травма не первая…
— Третья. Первые две — это то же самое. Только нога другая. В прошлый раз была левая. Я создала проблему сама себе: в игре с Новороссийском прыжок удался не очень. Даже мяч бросать толком не стала: решила, что лучше безопасно приземлиться.
— Представляю: боль — словно током ударило!
— Если сравнивать с предыдущими эпизодами, то там было больнее и острее. На левой ноге и мениски у меня были затронуты. А здесь, наверное, мышцы удержали. Немного больно было, разумеется, но я даже на короткое время уверовала, что ничего страшного не будет. Поскакала на скамейку, согнулась, разогнулась, вроде бы всё работало. Правда, в итоге оказалось, что придётся с коленом что-то делать.
— Небольшое уточнение: первые травмы как и где получены?
— Первая — в национальной сборной, потом — когда за звенигородскую «Звезду» играла. Восстанавливалась, конечно, по молодости чуть быстрее. В общем, тогда было больнее, а сейчас обиднее. Время-то идёт.
Прихожу в себя, говорю: «Спать хочу»
— Что МРТ показала?
— Показала надрыв. То есть не самый худший вариант. Но я поняла, что дальше играть — это рано или поздно приговорить связку окончательно. Тем более мне так специалисты и сказали. Тренировки отменили, назначили физиотерапию, а когда картина стала ясна, подготовили документы и отправили меня в Германию на операцию. В Баварию.
Добиралась с приключениями. Прямых рейсов нет, всё через пересадки. В моём случае был Белград. И там отменяется самолёт до Мюнхена. Забастовка у «Люфтганзы» на сутки. А у меня операция вот-вот. Я думала, пока в зале ожидания на транзитной пересадке пробуду, у меня всё там затечёт, нужно будет всё делать заново.
Но по прибытии утром меня сразу приняли на операционный стол. Рассказали, что недолго. А когда вывели из наркоза… Я и по-русски от стресса забыла, как сказать, что больно, а уж по-немецки и подавно не знаю!
Хорошо, там были русскоязычные медсёстры. Прихожу в себя, говорю: «Спать хочу». Мне отвечают: «Спи». И тут заработали все нервные окончания, а с ними вернулась жуткая боль. И мне стыдно звать на помощь: это реанимация, и там я не одна.
В общем, были незабываемые ощущения. Но медики, конечно, там чрезмерно аккуратные. Лучше бы сразу лошадиную дозу вкололи. Потом я всё-таки уснула. Но, в общем, после операции было больнее, чем в момент получения травмы.
— А как скоро удалось избавиться от этой боли?
— Через неделю. Как вернулась в Ростов, не поверите, словно рукой сняло. Я-то сначала думала, что и там буду гулять, активничать, Баварию посмотрю! Ага, конечно! В итоге могла только лежать. Любое движение провоцировало боль.
Дорога тоже вызывала тревогу. Это же самолёты. Ногу никуда не деть. Мне выдали какие-то мощные капли, и первый полёт я перенесла более или менее неплохо. А вот потом… Вся кровь вниз ушла. Но повезло, что почему-то места рядом со мной были свободными. Я смогла вытянуть ноги на весь ряд.
Вообще маломобильным тяжело путешествовать воздушным транспортом. Доставляли из терминала на борт отдельно, я была такая не одна. Всех по очереди. Регистрация отдельная. От отчаяния уже думала: может, вообще здесь, в аэропорту жить остаться, хоть на бетонном полу, а то сил уже нет? Шутка. В общем, до Ростова добралась — и слава Богу.
— Дома вам дали отдохнуть?
— Несколько дней прошло, так как мои в Новороссийск отправились на выездную игру с «Черноморочкой», и потом я вошла в ритм. После «крестов» так и нужно. Избегая, конечно, сильной боли. А дома и стены помогают.
Мама меня пешком обогнала
— Когда впервые разрешили наступать на ногу?
— На костылях я долго ходила. Недель 6 или 7. Первые 3-4 ногу надо держать на весу. Опять же — всё постепенно. Я прислушивалась к сигналам организма. Наш физиотерапевт Александр Матич сказал: «Пока нормально не будешь ходить, оставайся с костылями». Взял меня под полный контроль.
Потом начала полностью сгибать и разгибать ногу. Восстановление первичных навыков, того, что здоровые люди делают без проблем.
Я думаю, что второе повреждение я в своё время получила, потому что после первой травмы восстанавливалась по принципу «сам себе режиссёр». В общем, была молодая и неопытная. Тогда хотелось быстрее. А сейчас уже подхожу предельно аккуратно и не тороплю события.
— Продуктивно прошло лето?
— Для меня разработали программу индивидуальных тренировок. Я пошла в тренажёрный зал и постепенно стала закачивать мышцы. В отпуске себя, конечно, тяжело контролировать. Но когда нам бывало легко?
Однажды маме говорю: «Давай побегаем». Она отвечает: «Да не люблю я бегать!» Я: «Ну просто походишь». Договорились. Но после моей пробежки мама сказала: «Ты знаешь, я не могу так медленно ходить». Потом уже в моих прогулках она не участвовала. Но в дальнейшем потихоньку я стала возвращаться в форму. Пошли сборы, нагрузки.
С командой бегаю, хотя в основной группе пока не работаю. Кроме разве что отработки отдельных тренировок с мячом. Просто одной уже становится невыносимо тоскливо. И девчонки из команды меня ждут. Многие прошли это испытание, когда вынужденно существуешь без гандбола долгое время.
— В общем, резюмируем: есть надежда увидеть вас на площадке в новом сезоне?
— Конечно. Скоро я завершу реабилитацию и начну набирать оптимальную форму, которая позволит выйти на тарафлекс. Страх, понятно, будет. Пока я тренируюсь индивидуально, но там-то будет жёстче. Организм всегда думает, что всё плохо, и говорит: зачем ты туда опять лезешь, тебе мало? (Смеётся). Но с выходом на площадку это неприятное ощущение пропадёт. Руки-то чешутся играть!
handballfast.com
Источник: hand-ball.ru